— Ты сможешь узнать рисунок на том портале, который пропустил тебя из нашего мира в этот? — спросил Дайм. Он умел сосредоточиться на главном.

— Да, я обратил внимание на тот рисунок, который был в нашем мире при проходе в этот мир, и на тот рисунок, который был здесь на выходе из портала. Думаю, я смогу воспроизвести оба рисунка. Если получиться пройти отсюда в наш мир, то я и оттуда смогу составить нужную мозаику, чтобы сделать двусторонний портал, — ответил Хоегард.

И Динка в волнении сжала в ладонях руку Дайма. Если Хоегард сможет составить двусторонний портал, то тогда они смогут жить одновременно в двух мирах, и ходить туда и обратно каждый раз, когда им захочется. Как бы это было прекрасно!

Подошел Шторос и протянул ей хрустальный бокал с напитком благородного багрового цвета. Динка приняла бокал из его рук и пригубила. Вино было сладким и восхитительно вкусным.

— Проблема здешнего портала в том, что этот мир напрочь лишен силы, и камням не от чего напитываться ей. Поэтому большинство порталов из мира в мир односторонние. Оттуда сюда. Обратно пройти не получится. Скорее всего, именно поэтому женщины-птицы остались на этом острове. Они просто не смогли пройти обратно к себе. Но у нас есть источник силы. Я почти уверен, что Динка сможет зарядить эти камни и открыть нам портал домой.

Все разом посмотрели на Динку.

— Я попробую, под руководством Хоегарда, — промямлила она, неловко сжимая в руках бокал. — Надеюсь, что у меня получится.

— Ты — умница! У тебя все получится, — тепло улыбнулся Хоегард. И Динку до самой макушки затопила нежность. Каждый раз, когда он называл ее «умница», она готова была в лепешку разбиться, чтобы соответствовать этому ласковому прозвищу.

Варрэны расслабленно сидели в креслах, потягивая вино, и продолжали обсуждать свойства порталов. А Динка нежилась в объятиях Дайма и уже не вслушивалась в их беседы. Вино вызывало в теле приятное онемение. Мысли медленно и лениво текли в голове, цепляясь одна за другую. Если Хоегард сделает двусторонний портал, то нет ничего страшного в том, чтобы перейти в тот мир. Рядом с порталом она сможет возвращать себе человеческую форму. Через портал можно будет ходить в этот мир, чтобы побывать в привычной для себя обстановке. А там, глядишь, она и привыкнет к новому облику и образу жизни. Ведь привыкла же она к этому бесконечному путешествию, после того, как ее выдернули из деревни, в которой она провела девятнадцать лет своей жизни. Вон даже чужой корабль ей сейчас кажется почти домом. Лишь бы четверо ее мужчин были с ней рядом. А там, в том мире, они и будут с ней рядом всегда.

Динка вздрогнула, выныривая из своих мечтаний, когда Шторос вынул из ее рук опустевший бокал и поставил на стол.

— Пошли, я отведу тебя в каюту. Ты уже засыпаешь, — позвал он ее. И Динка вспомнила, что сегодня проснулась среди ночи и с тех пор не спала. А день выдался насыщенный. Она поцеловала Дайма в щеку и, неохотно высвободившись из его объятий, позволила Шторосу взять ее за руку. Дайм, поймал ее ускользающую свободную руку и на миг прижался губами к тыльной стороне ладони.

— Мы спать, нас не беспокоить, — оповестил всех Шторос, собственнически обнимая Динку за плечи и прижимая ее к себе.

Динка послала воздушный поцелуй Хоегарду и Тирсваду и, прижавшись к теплому боку Штороса, пошла за ним. Пол под ногами покачивался, и Динка не знала — это проснувшиеся волны качают корабль или вино так на нее действует.

Шторос довел ее до каюты молча, и остановился на пороге.

— Я… можно я буду спать одна? — Динка заглянула ему в глаза снизу вверх и ласково погладила по груди. Она знала, что он надеется на близость, но сил не было совершенно. Глаза слипались. И одна мысль о близости вызывала усталую дрожь в мышцах.

Шторос кивнул и отступил. Его выражение лица не изменилось.

— Спокойной ночи, — пожелал он ровно и скрылся за соседней дверью. Динка вздохнула, размышляя о его чувствах, и тоже ушла в «свою» каюту. В каюте они с Хоегардом оставили беспорядок. Подушка и одеяло валялись комком на полу. Там же вывернутая дорожная сумка с рассыпавшимися по полу мелочами: гребнем, ложкой, кожаными ремешками, нитками и иголкой. На узкой койке лежал скомканный вспоротый когтями матрас.

Динка, не чувствуя в себе сил что-то исправлять, улеглась на пол, завернувшись в одеяло и подоткнув под голову подушку, и закрыла глаза. Она лежала минуту, другую… За окошком было уже темно. Но сон не шел. В голове после вина была блаженная пустота, но уснуть все равно не получалось. Словно стены давили на нее, и не хватало воздуха. Динка вскочила с пола и попыталась открыть окно, но оно оказалось задраено. Она снова легла, поворочалась на твердом полу, устраиваясь поудобнее. Но уснуть все равно не могла. Она так привыкла за последние месяцы засыпать в чьих-нибудь объятиях, что как будто разучилась спать сама.

Со вздохом она поднялась с пола и, волоча за собой подушку и одеяло, побрела в соседнюю каюту. Динка тихонько поскреблась в дверь, внутренне смирившись с тем, что он уже уснул. Будить его не хотелось. Но Шторос мгновенно отозвался, как будто ждал ее:

— Заходи!

Динка вошла в каюту, которая была точной копией соседней, и прикрыла за собой дверь. Шторос тоже проигнорировал узкую койку и, стянув с нее матрас, устроился на полу. Динка обратила внимание на следы когтей на стене над койкой.

Шторос молча приподнял одеяло, приглашая ее в свою постель, и Динка юркнула под его теплый бок, уткнувшись носом ему в подмышку.

— Спать пришла или что-нибудь расскажешь? — спросил Шторос, обнимая ее поверх одеяла.

— Скажи… — Динка высунулась из-под его плеча и посмотрела ему в лицо, — Ты очень хочешь вернуться домой?

— Хочу, — помедлив, ответил он и, вытянувшись на спине, задумчиво посмотрел в потолок.

— А тебе не страшно туда возвращаться? Ведь тебя там казнили, — дрожащим голосом спросила Динка. Обняв его одной рукой и вдыхая полной грудью его острый хищный запах, Динка поняла, что ее тревожило. Она боялась потерять его там.

— Неа, — беззаботно отозвался Шторос. — В тот раз я был один. Слабый, растерянный, беспомощный. Сейчас на моей стороне целый отряд. После того, что мы здесь прошли, каждый из нас стоит десятка варрэнов. А в моем мире превыше всего ценят силу.

— Ты хочешь встретиться со своими детьми? — спросила Динка. — Ты говорил, что дочь убьет тебя, как только увидит. Что ты ей сделал?

Шторос глубоко вздохнул.

— Я хотел тебя кое-о-чем попросить, — проговорил он негромко, все также глядя в потолок.

— Все, что захочешь, — ответила Динка, ни секунды не колеблясь.

— Если Сибилла… Если она убьет меня или сделает мне что-то плохое… — его голос надломился, и он тяжело сглотнул. — Пообещай мне, что ты ее не тронешь.

Динка шумно вздохнула.

— Она ничего тебе не сделает, — попыталась она утешить скорее себя, чем его.

— Всякое может случиться, — проговорил Шторос уклончиво. — Я знаю, что ты в гневе почти не контролируешь себя. Но пообещай мне вспомнить об этом и остановиться. Оставь ее в живых. Пожалуйста!

— Ты говорил, что она моя ровесница. Возможно, наши силы равны и мы не сможем друг друга покалечить, — проговорила Динка, с трудом представляя себе ситуацию, в которой она захотела бы убить девушку своего возраста.

— Я не знаю насколько сильна Сибилла. Я так давно ее не видел. Зато я знаю, какими резервами обладаешь ты. Редко бывают настолько сильные Варрэн-Лин. Просто пообещай мне, что не убьешь ее, что бы не случилось. Для меня это важно.

— Обещаю, — вздохнула Динка, пытаясь представить, какая она, Сибилла. И немного ревнуя Штороса к девушке, которую он любил несмотря ни на что.

— Ну раз мы выяснили все важные вопросы, — Шторос повернулся к ней и взглянул на нее с циничной ухмылочкой, так не вязавшейся с только что состоявшимся разговором. — Могу я теперь поиметь тебя, наконец?

— А что? Очень хочется? — усмехнулась Динка.

Шторос мгновенно отшвырнул одеяло и навалился на нее, заведя ее руки ей за голову и удерживая одной рукой за запястья.