— Почему она до сих пор не затянулась? — спросила она озадаченно разглядывая очищенную рану. Огнестрельные раны выглядели гораздо хуже, чем рубленные или резанные. Динка невесело усмехнулась сама себе. В такой компании за короткий промежуток времени пришлось научиться разбираться в ранах. Хорошо хоть, на варрэнах они заживали быстрее, чем на людях.

— Ты была в отключке, потом спала, — неохотно ответил Тирсвад. — Сила кончилась, и опять нечем было залечить.

— Теперь-то заживет? — неуверенно спросила она, отрывая полу от своей и без того короткой рубашки и обматывая ей очищенную и посвежевшую рану. Вспомнилось ощущение струящейся сквозь пальцы силы и светящегося огонька в груди Штороса. Динка прикрыла глаза и попробовала повторить то же самое с коленом Тирсвада. Но увы, сейчас, как бы она ни старалась, опять никакой силы внутри себя она не чувствовала. Или чувствовала? А как же огонь, свернувшийся в груди? Динка мысленно потянулась к воображаемому котенку, но тут же отпрянула, обжегшись.

— Да, — улыбнулся вдруг Тирсвад. — Теперь все в порядке.

Динка задумчиво посмотрела на слегка подрагивающий напряженный член у самого ее лица, затем на порозовевшую физиономию вмиг смутившегося варрэна. Способ спрятаться от навязчивых мыслей приходил в голову один и тот же. Протянув руку, она нежно провела ладонью по члену от основания до головки и обратно.

Тирсвад шумно выдохнул, снова устремляя на Динку горящий взгляд.

— Только тихо, — предупредила Динка. — Мы не будем будить спящих.

Тирсвад кивнул.

— И про руль не забывай, — усмехнулась Динка, понимая, что это требование уже за гранью возможного.

Потянулась к члену губами, коснувшись головки легким поцелуем. А затем сразу погрузила его член на всю глубину своего рта. Она это делала второй раз. И оба раза это не казалось ей чем-то страшным. Хотя, если бы ей раньше сказали, что она будет такое делать… Да что там! Когда Шторос в первый раз поднес свой член к ее губам, она пришла в неописуемый ужас. Что же с ней произошло за последний месяц? Вывод напрашивался один — она тоже стала животным, одним из них.

И теперь такой вид взаимодействия доставлял ей настолько же интенсивное удовольствие, насколько раньше казался отвратительным. В тот раз со Шторосом, она, захваченная своими ощущениями от действий Хоегарда, почти ничего не запомнила, кроме пряного вкуса на языке и обжигающей струи в горле. Сейчас ее никто не отвлекал, и Динка предавалась своему занятию с полной самоотдачей. Сначала она попробовала взять его в рот как можно глубже, ощущая как он скользит по ее языку, лаская его чувствительную поверхность. Но поперхнулась и слегка отпрянула. После этого она уже осторожнее охватила губами только до середины, помогая себе рукой. Сжимая у себя во рту горячую пульсирующую плоть, она жадно посасывала его, чувствуя, как от губ и языка по всему телу разливается волна жара.

Тирсвад сдавлено заворчал, и его бедра напряглись. Динка, заметив это, выпустила член изо рта и посмотрела на варрэна. Он, вцепившись руками в скамейку и запрокинув голову, часто дышал открытым ртом, стараясь не издавать звуков. От этого зрелища Динка ощутила, как внизу живота томительно заныло. Она снова хотела близости! Несмотря на все, что произошло. Несмотря на то, что вчера они едва не погибли.

Удивительно, как эти мужчины на нее действовали. Она лишь взяла в рот возбужденный член Тирсвада, услышала его тихое сладострастное рычание, увидела его, едва сдерживающегося, чтобы не застонать от удовольствия, и снова изнывала от желания.

Динка смотрела на него и больше всего на свете ей хотелось сесть верхом на его бедра, опуститься так, чтобы его член глубоко вонзился в ее тело и двигаться-двигаться-двигаться, держась руками за его широкие смуглые плечи и сжимая бедрами его бедра. Увидев, что варрэн отдышался и немного расслабился, она снова обхватила рукой его член и начала медленно водить вверх и вниз, стягивая тонкую кожицу, которая словно капюшон покрывала розовую влажную головку, и возвращая ее на место. Она чувствовала, как пульсирует, истекает соком и сжимается ее лоно от желания принять его в себя, и продолжала ласкать его руками.

Тирсвад издавал тот низкий вибрирующий звук, который Шторос назвал мурлыканьем, и сжимал бедра каждый раз, когда она оттягивала кожицу, обнажая чувствительную головку. Динка наклонилась к члену и, когда головка очередной раз оказалась обнажена, накрыла ее своими губами. Изо рта Тирсвада все-таки вырвался страдальческий стон. Динка принялась облизывать головку языком, словно это был петушок из жженого сахара.

— Остановись! Хватит! — прорычал Тирсвад, хватая ее за волосы и отстраняя от своего члена.

— Все хорошо. Я хочу… — прошептала Динка, стряхивая с головы его руку и глубоко погружая член себе в рот.

Горячая терпкая на вкус семенная жидкость наполнила ее рот. Динка сглотнула. Но член продолжал пульсировать, выбрасывая семя второй, третий, четвертый раз. Динка снова сглотнула и бережно облизала нежную скользкую головку, а затем выпустила ее изо рта. Вновь смочила лоскут ткани и обмыла его член от его собственной жидкости и своей слюны. Динка с удовольствием смотрела на его умиротворенное лицо с еще закрытыми глазами. Однако собственное страстное влечение никуда не делось. Она глубоко вздохнула, подавляя в себе порыв вновь попытаться возбудить варрэна и продолжить. Все равно здесь, в лодке, в одном шаге от остальных это будет неудобно и неловко.

Динка устроилась поудобнее, обняв его голень и закутавшись в одеяло вместе с его босыми ногами, и принялась рассматривать ночное звездное небо.

— В тот раз у тебя действительно было впервые? — спросила она притихшего варрэна.

— Угу, — промычал он.

— И как тебе? Я оправдала твои ожидания? — почему-то ей важно было знать, что ему понравилось.

— Более чем, — отозвался он, и Динка услышала усмешку в его голосе.

— А там, в вашем мире, почему у тебя никого не было? — осторожно спросила она. Не могло же быть, чтобы он ждал свою единственную и встретился с ней, с Динкой.

— Никто не выбрал, — отозвался он, и в его голосе вдруг прорезалась такая горечь, что у Динки заколотилось сердце. Не может же быть, чтобы совсем никому он не приглянулся. Может он просто не встретил там ту, у которой бы внутри все трепетало бы от взгляда на него, как это сейчас ощущает Динка.

— А зачем вы пришли в наш мир? — снова спросила она.

— Мы не пришли, — отозвался он угрюмо. — Нас сюда вышвырнули. Как мусор. Отбросы общества.

Глава 2

Динка развернулась и уставилась на него, округлив глаза от удивления. Варрэны никогда ей об этом не рассказывали, уклоняясь от темы.

Тирсвад горько усмехнулся и продолжал:

— В нашем мире есть ущелье, на дне которого полыхает синее пламя. Считается, что это пламя сжигает… Нет… Испаряет до мельчайших частиц все, что в него попадает. А нас, варрэнов, довольно трудно уничтожить. Поэтому всех, кто больше не нужен, кто провинился или кто слишком… неудобен обществу, швыряют туда.

Динка слушала, затаив дыхание.

— Возможно, в большей части ущелья действительно это пламя уничтожает… Или там есть двери не только в этот мир. Но мне отчасти повезло. Когда меня швырнули в ущелье, я сразу потерял сознание. А очнулся уже в человеческом мире.

— За что тебя туда швырнули? — прошептала Динка, замирая от осознания того, что Тирсвад уже дважды прошел через казнь. Не только в этом, чужом для себя мире, но и на родине.

— За то, что ни одна Варрэн-Лин не пожелала меня выбрать…

— Как такое может быть? — потрясенно проговорила Динка. — Может ты просто еще не встретил ту, которой бы ты понравился.

Тирсвад грустно покачал головой и продолжил рассказ.

— В нашем мире живут четыре племени варрэнов, которые отличаются внешне и ведут между собой непримиримую войну на протяжении многих поколений. Если примерно назвать по-человечески, то мое племя — племя белых варрэнов. Все мои сородичи отличаются розовой шкурой, белоснежной шерстью и алыми глазами.